Рождение Маши

Четыре года назад я написала свой первый рассказ. Он назывался «Плоды». Речь в нем шла о маме и о нас сестрой. В финале я сама себя задавала вопрос - какие плоды принесу в этой жизни я? За неделю до рождения Маши, на собрании я молилась о том, чтобы на очередное служение каждый из членов нашей церкви пришел с плодами. Через несколько дней я вспомнила об этой молитве, и поняла, что Бог услышал меня и дал мне эту молитву Сам, потому что 12 августа 2011 года родилась наша дочь Маша.

***
Роды.
Первые воды отошли в начале шестого вечера — я собиралась приготовить ужин, но после очередного чиха(на кухне вовсю шел ремонт), почувствовала, что что-то не то. Быстро уединилась и увидела, что да – это воды. Зашла на кухню и объявила, что рожаю. Вызвали скорую. Она приехала раньше, чем мы ожидали — через 10 минут. Все четко, строго и по стандарту: с собой в пакет - телефон, к нему зарядку и моющиеся тапочки. Андрей уже после сказал: «А я знал, что ты зря собираешь баул с детскими и своими вещами . Родоразрешение мы было предписано в 29 роддоме Москвы, это достаточно далеко от нашего дома, к тому же рожать я собралась в часы пик, в пятницу, а значит, на дорогах обязательно должны были быть пробки. В одну из них мы и встали в середине пути. Количество и сила схваток к этому времени уже прилично увеличились, поэтому фельдшер сказала водителю включать сирену и «расталкивать» машины. Андрей молился, а я старалась не очень кричать от боли. Через время Андрей сказал, что Бог здесь, и сейчас он домчит нас до роддома. Дорога практически опустела.
Роддом. Приемное отделение. Тяжелая работа у медсестер этого отделения: что-то пытаться вызнать у скорченных от боли женщин…. Сделали УЗИ плода. Решение – родзал, без всяких предродовых палат. Уже позже я поняла, что мне повезло: на каждую роженицу в 29 роддоме предназначен отдельный родзал. Когда в одном помещении на свет появляются 3-4-5 малышей – это сумма чудес, но когда еще до рождения в этом помещении идут схватки у их мам, стресс и состояние шока, особенно у тех, кто рожает впервые, умножаются.
Я стараюсь дышать глубоко, как показывает врач, но получается с трудом, из горла вырываются муки. С этим сложно что-то сделать…
Когда боль отпускает, слышу, что акушерка Катя, которая должна принимать роды, несколько раз спрашивает у тех, кто заходит в родзал, видят ли они какую-то дымку, которая стоит в помещении. И что этой дымки она никогда здесь раньше не видела. Я это облако вижу, часть других врачей – тоже. Кто-то ничего не видит. Когда все закончилось, и я осталась одна лежать с ледяком на животе в родзале, я поняла, что за дымку приняли Дух Святой, потому что, когда в начале первого часа ночи от озноба, который бил меня на протяжении всех родов, я хотела поскорее спрятаться под хоть какое-нибудь оделяло в послеродовой палате(но за мной как будто забыли придти), я поняла, что люди, может быть, обо мне и забыли, но Бог не забыл, Он был рядом. Спустя шесть часов после того, как меня привезли в родзал, я вдруг услышала тихий шум ветра. Была открыта фромуга окна, в нее и проникал этот Ветер. Можно было бы сказать, что в окно врывался шум ночного города. Но это не объяснение для меня. Это был Бог. Это Он был дымкой, о которой спрашивала акушерка Катя, это Он был главнокомандующим в момент рождения дочери, это Он был – целителем в тот момент, когда я роптала на медперсонал. Как хорошо, что успеваешь это вовремя понять, оценить и поблагодарить. И сразу пришла Катя. Меня отвезли в послеродовую палату, где ни на минуту за всю ночь я так и не смогла уснуть. В голове по кольцу прокручивалось время от начала первой схватки и до момента единения с Богом, когда я поняла, что Он все долгие часы родов не оставлял меня…

***
О схожести и различии.
Все женщины во время схваток кричат одинаково. Этот крик я уже ни с каким другим не спутаю. Иногда среди ночи, лежа в послеродовой палате, ты как будто вновь оказываешься на родильном столе, потому что из родзалов доносится крик очередной роженицы. Порою такой сильный, что проникает в саму тебя до глубины души. Боль, с которой ребенок покидает материнское лоно, кажется, просто разламывает женщину. Еще это боль, которая со временем забывается, присоединяя тебя к миллиардам женщин, которые прошли одно из самых серьезных испытаний в своей жизни. Боль-предназначение.
Это неправда, что все новорожденные - на одно лицо. Они абсолютно разные. Мне кажется, что даже мимолетный взгляд матери на своего малыша, способен как хорошая фотокамера навсегда сохранить снимок в памяти. По крайней мере, закрывая глаза, я видела с самого рождения лицо своей дочери очень четко. И еще. Именно в первые дни, пожалуй, что и годы жизни, лицо ребенка – это постоянно меняющаяся мозаика чувств и эмоций. Когда Маша только родилась, и я сфотографировала ее на камеру в мобильном телефоне – это был один человечек, через два дня ее мимика уже была в разы богаче, и я уверена, что это будет меня восхищать еще очень долго.

***
Место чудес и страданий.
Роддом — место чудес и страданий. Конечно, я много раз слышала рассказы новоиспеченных мам о том, что роддом – это особое место. В нем в достатке места радости, много и того, что вспоминать не очень хочется, потому что причиняет боль. Безусловно, роддом – это место, где разверзаются Небеса, и где невидимый замысел Бога становится видимым. Но, к сожалению, роддом – это еще и дикой глубины воронка страданий, в которую сносит, если нет поддержки Бога и родных людей.
Наша Маша родилась с «кукольным» весом – 2 660, поэтому первые два дня она находилась в детском боксе — врачи хотели убедиться, что все в порядке, и можно ее без волнений отдать мне. В эти дни у нас были свидания с Машей – во второй половине дня мне разрешали на 30-40 минут приходить к ней, разговаривать, рассматривать, кормить. Два дня – это очень много, когда с тобой нет твоей малышки, потому что, если в это время ее не прикладывать к груди, не отдавать ей сначала молозиво, а потом молоко, то грудь наполняется так, что становится камнем, и кроха не в силах сама ухватиться за источник питания и жизни для нее. Но я всего этого не понимала, и когда Машу, наконец-то, принесли мне, я пыталась накормить ее, но она в ответ только кричала. Я просила акушерок показать, как правильно кормить ребенка – может быть, я что-то делаю не так, но приходили друг за другом все новые советчики, а в ответ – только детский плач. В строго отведенное время в палату приносили молочную смесь для Маши, и я, хорошо понимая, что это плохо, кормила ею дочь, иначе она была бы совсем голодной. Со слезами на глазах, к вечеру четвертого дня, я в который раз принялась за ручное сцеживание. Дикая боль и плачущая рядом Маша. Приехал на свидание Андрей, в отчаянии я просила, чтобы мы вместе помолились и Бог помог разрешить эту ситуацию. После молитвы Андрей сказал: «Теперь тебе нужно просто быть внимательной, чтобы услышать, что скажет Бог». Я вернулась в палату с надеждой. Этой надеждой оказалась очередная дежурная детская медсестра, которую я просила помочь мне приложить Машу к груди, и моя соседка по палате – молодая, 23-летняя женщина – Лена Гудовская. Зайдя к нам в палату в начале одиннадцатого вечера, медсестра вынесла вердикт, что ребенок просто не в силах взять самостоятельно мою грудь, потому что она элементарно не расцежена, несмотря на мои многократные попытки, а Лена, увидев, как после этих слов я заплакала над Машей, сказала: «Возьми мой молокоотсос и сцеживай, пока грудь не станет мягкой». В роддоме молокоотсосы запрещают, но в роддоме и на наш вопрос на следующее утро после родов, что же сейчас делать с грудью, как ее готовить к молоку, нам ответили – ничего не делать, ждать.
Ближе к полуночи я впервые накормила Машу… Когда Лена вместе с дочкой выписывались домой, я поблагодарила ее, сказав, что Бог послал мне ее в замечательное общение и в помощь, но главное, я была так благодарна Богу, что Он не замедлил ответить на нашу с Андреем молитву.
Скажу честно - из роддома мне хотелось как можно скорее уехать, несмотря на страх – как же я останусь с ребенком дома один на один. Уехать, не только потому, что я домашний человек, но потому что мне нужно было как можно быстрее вернуться под защиту мужа. Именно в роддоме я впервые поняла, что, только находясь за мужчиной, женщина входит в свою полноту, предназначение. Без «мужниной» правильной(!) опеки женщин постоянно уносит в панику, отчаяние, тоску и тд. Конечно, можно на это размышление противопоставить современное: «Да где они, настоящие мужики-то?» Они повсюду, если женщина стремится под это влияние, и нигде, если - «я сама».

***
Каждый важен.

Сегодня, когда я пишу эти строки, прошел почти месяц после рождения Маши. И я могу сказать, что, оказывается, процесс рождения не завершился вместе с физическим рождением дочери. Я говорю о рождении новой меня. Дело не только в абсолютно измененном графике и темпе жизни, и не в том, что на еще один статус(мамы) я стала богаче. Бог подарил мне время, которого раньше я не знала, но которому хотела научиться. Это время размышлений, по мере возможности, глубоких размышлений. Оно пришло вместе с грудным кормлением Маши. Когда в сутках у тебя появляется 5-6 раз сорокаминутного кормления ребенка, то сами собой в голову стучатся разные мысли. Порой они очень непростые, учитывая постоянное недосыпание и невозможность четко планировать даже бытовые дела. Но, в то же время, я отчасти поняла, откуда приходит послеродовая депрессия, почему очень часто семьи после рождения ребенка впадают в кризис. Глубже всего я стараюсь извлечь из этого периода Божьи откровения. Слава Богу! Он их дает.
Шесть лет назад мой путь к Господу начался с проповеди одного из пасторов мессианских евреев. Я тогда поверила в то, о чем он говорил, что для Бога каждый человек важен, каждый нужен, каждый любим. Поверила, но не коснулась глубины. И вот сегодня в шестом часу утра, когда Маша лежала у меня на руках и тихо засыпала после раннего завтрака, я вдруг поняла, что я для нее – самый важный человек сейчас на свете. Я важна для нее, как никто другой. Во мне сейчас вся ее настоящая сила, все ее будущие чувства, и в ее прошлом Бог ее ткал тоже во мне. Господь многие годы вкладывал в меня свою любовь, дарил таланты, защищал, потому что знал, что за мной придет Маша, и я должна буду передать ей то, чему Он научил меня. Когда-нибудь Маша тоже станет мамой, а потом и ее дети станут папами или мамами. Но без меня это было бы невозможно.
Так ранним утром в середине жизни я случайно обнаружила свою важность.


Послесловие
Дневник моей беременности, 2-я неделя.

Дорогой наш малыш!
Я хочу рассказать тебе, что много лет назад я прочла в одной из книг такую фразу: «Если к сорока годам комнаты вашего дома не наполняются детскими голосами, они наполняются кошмарами». Я уверена, что именно Бог дал мне эту фразу, чтобы, когда придет момент решения, я не отступила.
Совсем скоро ты должен появиться на свет. Сейчас мне 39 лет, и я успеваю!
Как я хочу, чтобы ты был здоровым, умным, добрым, талантливым человеком. Но главное – любящим Бога, потому что ты – Его замысел. Это Он ткет тебя в моем чреве, Он заботится о тебе и обо мне.
Господь мой!
Дай нам с мужем Твои глаза, чтобы видеть образ Божий в нашем малыше.
Дай нам Твое сердце, чтобы любить своего малыша безусловно.
Дай нам Твою нежность, чтобы растить его как цветок.
Дай нам Твою мудрость, чтобы направлять его жизненный путь.
Дай нам Твою силу, чтобы, когда придет время, предоставить ему свободу выбора! Аминь.