1-е Послание к Коринфянам. Размышления в малой группе. Гл.10:14-22
Стих 14: «Итак, возлюбленные мои, убегайте идолослужения.»
Этот призыв «убегайте от идолослужения» здесь не первый раз. Раньше, в 7-м стихе главы 10, уже звучало: «Не будьте идолопоклонниками, как некоторые из них».
То есть весь этот отрывок (с 14-го стиха и дальше) объясняет и обосновывает, почему нужно бежать от идолослужения. Обоснование даётся в двух больших блоках.
Первый блок — пример из истории Израиля в пустыне: что с ними случилось из-за идолопоклонства и связанных с ним грехов.
Второй блок — уже не исторический пример, а наша христианская Вечеря Господня. Павел использует её как аргумент: мы участвуем в трапезе Христа, поэтому не можем одновременно участвовать в трапезах бесовских, то есть в языческих жертвоприношениях и пиршествах при капищах.
Главная цель этого куска текста — не дать подробное учение о Вечере Господней самой по себе, а показать, почему нельзя смешивать поклонение Христу с поклонением идолам.
Павел подчёркивает: «Я говорю вам как рассудительным; сами рассудите, что я говорю». То есть он призывает читателей самим подумать и сделать правильный вывод.
Короче: «Возлюбленные мои, убегайте от идолослужения» — и дальше идёт разъяснение, почему это так серьёзно и почему бежать нужно прямо сейчас.
Стих 15: «Я говорю [вам] как рассудительным; сами рассуди́те о том, что говорю.»
Павел как бы говорит: «Включайте голову, друзья. Сейчас я приведу вам очень простые и логичные доводы, вы сами всё поймёте».
И дальше он объясняет, почему нужно бежать от идолослужения. Причём доводов теперь два:
1. Плохой исторический пример — что случилось с евреями в пустыне, когда они начали поклоняться идолам и предаваться греху.
2. Наша собственная христианская практика — то, что мы делаем прямо сейчас, а именно Причастие, Вечеря Господня.
Павел берёт нашу привычную церковную жизнь и ставит её в прямое противопоставление языческим жертвоприношениям. Типа: «Посмотрите на то, что вы сами делаете за Господней Трапезой — и вы сразу поймёте, почему нельзя одновременно сидеть и за столом Христа, и за столом бесов».
Короче, он не просто пугает старыми историями из пустыни, а говорит: «У вас у самих в руках есть мощный аргумент против идолов — это ваше Причастие».
И вот чтобы мы точно дошли до этого вывода, Павел специально обращается к нам как к умным людям: «Сами рассудите». Он просит нас напрячь мозги и честно подумать. Да, нам сегодня это труднее, чем коринфянам: мы залипаем в коротких видео, внимание рассеяно, длинные цепочки рассуждений даются тяжело. А тогда и философы, и простые люди спокойно слушали Павла и понимали его с ходу. Но суть не изменилась: он и нас сегодня призывает отложить телефон в сторону, сосредоточиться и самим додуматься, почему бежать от любого идолослужения нужно без оглядки.
Стих 16: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова?»
Для коринфян это были риторические вопросы. Ответ был очевиден и не требовал размышлений: «Да, конечно. Именно так мы и понимаем причастие. Именно это мы и делаем, когда преломляем хлеб и принимаем чашу».
Павел сознательно опирается на их собственную привычную практику — на то, что они и так признают. И именно из этого он выводит дальнейшее объяснение: если причастие настолько тесно связывает человека со Христом, то участие в идолослужении становится очевидно недопустимым.
Стих 17: «Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба.»
Здесь Павел говорит не только о Христе, но и о нас самих. Он указывает, что этот хлеб — символ не только тела Христа, но и нашего единства. Мы сами — часть этого «одного хлеба». Видите ли вы это в тексте?
«Один хлеб — и мы, многие, одно тело». То есть речь идёт о чем-то цельном. Когда мы едим этот физический хлеб во время причастия, мы не просто помним о жертве Христа, но и напоминаем себе, что мы — одно тело, слиты воедино с Ним и друг с другом.
Вот интересная мысль: когда православные верующие принимают просфору и считают её буквальной плотью Христа, возникает вопрос: если просфора буквально становится плотью Христа, то что же тогда получается — мы едим не только Христа, но и самих себя? Ведь мы — тоже часть этого «одного тела», связанного с этим хлебом. Получается какой-то странный парадокс, если буквально понимать превращение хлеба.
Но давайте вернёмся к самому тексту.
«Один хлеб — и мы, многие, одно тело, ибо все причащаемся от одного хлеба».
Почему мы — одно тело? Потому что все мы участвуем в одном и том же хлебе. То есть причастие не создаёт наше единство — оно лишь выражает то, что уже есть. Мы уже одно тело благодаря жертве Христа, благодаря Его смерти за нас. Причастие — это не магический акт соединения, а акт воспоминания и подтверждения того, кем мы уже являемся в Христе.
Именно поэтому Павел пишет: «ибо все причащаемся от одного хлеба» — не чтобы стать одним телом, а потому что мы уже им являемся.
Стих 18: «Посмотри́те на Израиля по плоти: те, которые едят жертвы, не участники ли жертвенника?»
Павел приводит ещё один пример: «Разве те, кто в Израиле по плоти едят жертвы, не являются участниками жертвенника?»
Он напоминает, что в древнем Израиле существовал такой принцип: те, кто ели мясо жертвы, приносимой на жертвеннике, тем самым становились причастными к этой жертве. Они не просто ели еду — они выражали своё духовное единство с тем, за что была принесена жертва.
Допустим, группа людей приносила одного барана в жертву. Они не обязательно физически тащили его все вместе — один за ногу, другой за рога. Главное было не в том, как они принесли животное, а в том, что они ели то, что осталось от жертвы. Именно этим действием они показывали: «Эта жертва — за нас. Мы к ней причастны. Мы принимаем её значение».
Это — не магия и не буквальное «втягивание» в жертву, а символическое выражение веры и единства. Вспомним пасхального агнца: кто был причастен к этой жертве? Те, кто поверил — и выразил свою веру: намазал косяки кровью и съел пасхального агнца. Это был акт веры в действии.
Так же и при других жертвах: часто на голову жертвы возлагали руки — как знак отождествления себя с ней. Но особенно ярким и обычным знаком причастности было именно поедание жертвенного мяса.
Ещё один яркий образ — завет через рассечение жертвы. Две половины клали на землю, участники завета проходили между ними, а потом съедали жертву. Этим они говорили: «Если я нарушу завет, со мной должно случиться то же, что и с этим животным». Съедание — это акт подтверждения: «Я в этом завете участвую. Я к нему причастен».
Поэтому Павел и говорит именно о еде жертв — потому что это был самый наглядный и общеизвестный способ выразить причастность к жертве. Именно такой способ Иисус использовал, устанавливая Тайную вечерю: через хлеб и вино, которые мы едим и пьём, мы объявляем, что причастны Его жертве.
И Павел подчеркивает: «Посмотрите на Израиль по плоти — те, кто едят жертвы, разве они не участники жертвенника?» Он не упоминает здесь возложение рук или другие действия — он выбирает самый понятный и частый пример: поедание жертвы как знак единства с ней.
Стихи 19-20: «Что же я говорю? То ли, что идол есть что‐нибудь или идоложертвенное значит что‐нибудь? Нет, но что язычники, принося жертвы, приносят бесам, а не Богу. Но я не хочу, чтобы вы были в общении с бесами.»
Павел продолжает рассуждение и говорит: «Что же я имею в виду? Думаю ли я, что идол сам по себе что-то представляет, или что идоложертвенное — это что-то особенное? Нет».
То есть он уточняет: дело не в самом идоле и не в мясе, которое было ему посвящено. Проблема в другом — в том, кому язычники посвящают свои жертвы. Они приносят их не Богу, а бесам.
Поэтому Павел и предупреждает: «Я не хочу, чтобы вы имели общение с бесами».
Другими словами, если в случае с вечерей — хлеб и вино указывают на участие в жертве Христа, а в случае Израиля — поедание жертвы выражает причастность к жертвеннику, то в случае языческого ритуала участие в идоложертвенной трапезе символически связывает человека с тем, кому эта жертва посвящена.
И Павел ясно говорит: идол сам по себе пуст, но духовная реальность за языческим культом реальна и опасна. Поэтому он хочет оградить христиан от любого участия в этом.
Стих 21: «Не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской.»
Павел задаёт важный вопрос: каким образом коринфяне могли участвовать в «трапезе бесовской»? Он не говорит о мистике или о каких-то тайных обрядах. Речь идёт о вполне конкретной ситуации: коринфяне могли участвовать в языческих праздничных трапезах, где еда и питьё были частью ритуала, посвящённого идолам. Формально они могли считать себя свободными, но фактически участие в такой трапезе становилось символическим участием в жертве, принесённой бесам.
Павел уже объяснил, что сам идол — ничто, и мясо само по себе не оскверняет. Проблема возникает в двух случаях:
1. Когда другой человек видит твою «свободу» и соблазняется. Он думает, что ты одновременно служишь Богу и участвуешь в идольских обрядах.
2. Когда твоя собственная совесть неустойчива. Если человек внутренне считает, что идол что-то значит, и всё же ест идоложертвенное, он действует против своей совести и уже причастен к идолопоклонству.
Но здесь Павел говорит о другом. Он показывает более глубокую опасность:
если христианин участвует в языческой ритуальной трапезе, он, подобно участникам жертвы в Израиле, символически соединяется с тем, кому посвящена эта жертва.
И язычники посвящают её не Богу, а бесам. Именно поэтому Павел говорит: «Я не хочу, чтобы вы имели общение с бесами».
Далее он расширяет тему: идолопоклонство начинается не только с участия в обрядах. Оно может начинаться с искажения образа Бога. Израиль в пустыне видел Божью силу, но всё же создал золотого тельца — привычный, удобный образ, который исказил истину о Боге.
Христианин может делать то же самое:
думать о Боге так, как удобно, оправдывая свои поступки словами «Бог поймёт», «это неважно», «грех небольшой». Это уже первый шаг в сторону идолослужения, потому что такой человек поклоняется не истинному Богу, а выдуманному образу.
Павел предупреждает: искажение истины ведёт к искажению Бога, а искажённый бог — это уже идол. Либеральный подход «всё можно» и «Бог закроет глаза» — это движение вниз по той же самой лестнице.
Поэтому вопрос звучит так:
как сегодня мы можем образно «приносить жертвы бесам»?
Не обязательно участвуя в языческих ритуалах. Это может проявиться в том, что человек выбирает удобное христианство, ищет оправдания своим действиям, живёт по своим желаниям, но прикрывается именем Бога.
Всё это — та же духовная логика: поклонение не тому Богу, Который открыл Себя в Писании, а тому образу, который человек сам себе создал.
И именно от этого Павел стремится оградить коринфян.
Я считаю, что приносить жертвы бесам — это любой грех. Например, человек обманывает, потому что сказать правду ему неудобно. Или берет что-то чужое «по мелочи», думая, что никто не заметит. Это тоже своего рода жертвы бесам.
Давайте уточним. Человек создан как поклоняющееся существо. Он не может не поклоняться, не может не служить и не может не любить какой-то высший идеал. Вопрос: что происходит, когда этот идеал — не Бог?
Если убрать тему реальных духовных существ и посмотреть на современное мышление, где «человек — превыше всего», где его свобода и интересы — главная ценность, то выходит так: мои интересы оказываются выше Божьей воли. Бог говорит «не ври», а я решаю, что моя выгода важнее. Кто тут идол? Я сам. Я ставлю себя выше Бога. И если при этом человек считает себя христианином, то фактически он говорит: «Да, Бог спас меня, но в повседневной жизни я главнее».
Когда я ставлю свой интерес выше Божьей заповеди — это и есть поклонение себе. И так делает каждый христианин многократно в течение дня. Найдите хоть одного, кто ни разу не поставил себя выше воли Бога.
Пример? Пожалуйста. Писание говорит, что Бог предал людей «превратному уму», потому что они не заботились иметь Его в разуме. А сколько минут сегодня мы провели, вовсе не думая о Боге? Заповедь требует одного, мы делаем другое.
Христианин — это тот, кто осознаёт в себе эту проблему и выходит из неё. Его совесть должна обличать. Это путь освящения — постоянный, непрерывный. «Святый да освящается ещё». То есть вера автоматически включает человека в процесс духовного роста, и свернуть с него нельзя. Если ты выпал с этой дороги, стоит спросить: был ли ты на ней вообще?
Можно ли понимать прощение грехов отдельно от освобождения от грехов? Скорее всего, нет. Прощение мы чувствуем сразу, но освобождение — процесс. Мы видим его в больших переменах (например, когда человек бросает вредные привычки), но часто не осознаём, что это часть одного замысла — полного освобождения от греха и идолопоклонства.
Вечеря Господня напоминает нам, что мы соединены с Христом и с победой, которую Он уже совершил. Но она же показывает: невозможно держаться сразу за Бога и за свои идолы. Эти пути расходятся в противоположные стороны. Христос сошёл на наш уровень только для того, чтобы вывести нас из нашего прежнего пути, а не чтобы идти с нами в ту же сторону.
Он освобождает нас от внутренних идолов — от всего, что мы любили больше Бога. Причём Иисус претендует на первое место в нашем сердце, даже если это место заняли наши самые близкие. Мы должны провести ревизию сердца: если что-то стоит выше Христа, это нужно убрать с пьедестала.
Христос — источник жизни, радости, смысла. И если всё это звучит для нас только как теория, значит, мы очень далеки от того состояния, к которому призваны.
Павел подводит к тому, что два пути — Божий и путь идолов — не просто разные, они противоположные. «Не можете быть участниками в трапезе Господней и трапезе бесовской». Это несовместимо.
Павел говорит: «Вы не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую; вы не можете быть участниками в трапезе Господней и в трапезе бесовской».
Это не просто запрет — это указание на несовместимость двух миров. Христианин создан для поклонения. Он не может не служить, не любить, не стремиться к какому-то высшему эталону. Вопрос только в том — кто или что занимает это место.
Когда эталоном становится не Бог, а собственные интересы — комфорт, выгода, репутация, желания — тогда мы сами становимся идолом. Даже если называем себя христианами, на деле мы говорим: «Бог спас меня в будущем, но сейчас я решаю всё сам. Мои интересы важнее Его воли».
Это — жертва на жертвенник себе. Обман, чтобы избежать неприятностей. Взятие чужого, «ведь никто не заметит». Молчание, когда нужно сказать правду. Всё это — не просто «мелкие грехи», а акты поклонения другому господину.
И это не редкость. Почти каждый день мы сталкиваемся с выбором: чья воля важнее — моя или Божья? И почти каждый день мы хоть раз выбираем себя. Даже на собраниях, даже в молитве — мы можем думать не о Боге, а о том, как выглядим, что скажут другие, какие идеи обсуждаются, но не слышим: «Господи, а Ты что мне сейчас говоришь?»
Но христианство — не про идеальное поведение, а про искреннее признание: «Да, я склонен к идолопоклонству. Да, я ставлю себя выше Бога. Но это — моя болезнь, а не норма».
Путь христианина — это не разовый акт спасения, а постоянный путь освящения. Прощение грехов и освобождение от греха — две стороны одного спасения. Нельзя принять одно и отвергнуть другое. Христос пришёл не только, чтобы простить, но чтобы вывести нас из рабства греха и идолопоклонства — из всего, что мы ставим выше Него.
Даже наши близкие, даже церковь, даже «служение» — всё может стать идолом, если занимает место, предназначенное только Христу.
Поэтому причастие — это не просто ритуал. Это напоминание: мы причастны к Христу, а значит — не можем быть причастны бесам. Мы выбираем одну трапезу — Господню. И эта трапеза требует всего сердца, всей жизни, всего доверия.
Потому что два господина не терпит сердце. Или Христос — или всё остальное.
Стих 22: «Неужели мы [решимся] раздражать Господа? Разве мы сильнее Его?»
Это не просто риторический вопрос — это напоминание о том, с Кем мы имеем дело. Бог не безразличен к тому, кому мы поклоняемся в сердце. Он ревнует по нам, и Его любовь не позволяет нам оставаться в двойственности — служить Ему и при этом участвовать в «трапезе бесовской», даже если она принимает форму скрытых компромиссов, эгоизма или мелкого греха, оправданного «свободой».
Если человек перестаёт поклоняться идолам и перенаправляет любовь и поклонение к Богу — а сердце человека по природе всегда что-то любит и чему-то поклоняется — тогда он становится по-настоящему счастливым. Пусть в этом мире радость всегда будет со слезами, но всё же это настоящая радость — мир, смысл, плод Духа.
А путь от теории к практике — это и есть духовный рост. И духовный рост невозможен без постоянного внутреннего труда. Павел описывает это словами: «заботиться иметь Бога в уме». Это постоянная борьба с собой.
Теперь вопрос: можем ли мы сами победить себя? Нет, это невозможно. У нас есть союзник — Святой Дух. И без Него мы не способны победить ни одно проявление старого человека. Поэтому и говорят, что мы живём в «эре Святого Духа» — от Пятидесятницы и до возвращения Христа. Именно Дух Святой возрождает нас, меняет и ведёт в освящении.
Интересная иллюстрация: представьте, что вы работаете в команде с человеком, от которого зависит ваш успех — но вы не интересуетесь им, не слушаете его, не заботитесь о нём. Так часто христиане относятся к Святому Духу: считают Его «данностью», но живут, будто бы сами всё решают.
Возвращаясь к Павлу: он призывает нас уходить от идолослужения, ломать старое мышление. И делает это через богословские основания. Христос сказал: «Познайте истину, и истина сделает вас свободными». Мы сейчас как раз познаём истину — и она раскрывает, что наше эгоцентричное мышление и упование на себя — это стартовая точка идолопоклонства.
Павел сначала показывает пример Израиля, затем напоминает, что причастие говорит о нашем единстве с Христом и Церковью — мы принадлежим уже к иной реальности, к другой природе, и наше мышление должно меняться.
Далее он снова повторяет: не раздражайте Господа. Мы не сильнее Его. Если мы цепляемся за мир, Бог всё равно нас вырвет из этого — но это будет болезненно. Поэтому Павел предупреждает заранее.
Дух Святой делает для нас важную работу: ставит нас в неудобное положение, чтобы мы не могли спокойно оставаться в своём прежнем состоянии. Мы часто устраиваемся в духовной «ямке» — вроде бы путь вниз уже не катимся, но и вперёд не движемся. Нам удобно, и мы останавливаемся.
А Дух Святой эту «ямку» разравнивает. Он не даёт нам успокоиться в слабостях, к которым мы привыкли и которые пока считаем «важнее Бога». Он подводит нас к тому, что из этой ямы нужно выбираться. Потому что, во-первых, нельзя раздражать Бога, и, во-вторых, мы всё равно не сильнее Его. Он продолжит нас выводить, даже если мы сопротивляемся.
Главные мысли:
1. Настоящий поклоняющийся Богу верующий — это постоянно освящающийся и преображающийся человек.
2. Главный идол человека — он сам: ставить свои интересы выше Божьих — форма идолослужения.
3. Великая надежда христианина — Святой Дух — является союзником в борьбе с самим собой.
4. Важно постоянно исследовать своё сердце и просить помощи Святого Духа.
5. Всё, что мы ставим выше Бога и чему уделяем больше времени, — ведёт к практике, подобной идолослужению.
6. Идолослужение — это любое смещение Бога с первого места в сердце, любое извращение Его образа.
7. Нужно учиться ставить интересы Бога выше своих желаний.
8. Знать Бога теоретически недостаточно — нужно жить в послушании Ему.
9. Жить «по-своему», вопреки Божьей воле, — это пить «чашу бесовскую».
10. Нельзя оправдывать себя, если понимаешь, что раздражаешь Бога своим выбором.
Качества Бога:
1. Бог ревнитель — не терпит подмены Себя в сердце человека.
2. Бог строгий судья — способен взыскать за грех (пример: 23 000 погибших).
3. Бог более сильный, чем человек — противостояние Ему бессмысленно («не будем раздражать Его»).
4. Бог милостивый и человеколюбивый — Его милость обновляется каждое утро.
5. Бог долготерпеливый — прежде чем взыскать, многократно призывает к покаянию.
6. Бог призывающий — постоянно зовёт в общение с Собой, возвращает к истинному поклонению.
Практическое применение:
1. Когда обстоятельства требуют выбрать между своей волей и Божией — нужно учиться выбирать Божью.
2. Нельзя оправдывать свои грехи: страх раздражить Бога должен вести к покаянию.
3. Нужно хорошо знать Писание, чтобы понимать Бога и Его волю.
4. Нужно «иметь Бога в уме» — учиться жить с постоянным осознанием Его присутствия.
5. Познавать истину, чтобы она освобождала и направляла (слова Христа).
6. Понимать, что «чаша бесовская» всегда рядом — состояние сердца по умолчанию; поэтому нужно активно искать «манну небесную».
7. Просить у Христа помощи в борьбе с грехом — Бог обязательно ответит, потому что прощение и освобождение неразрывны.
8. Молиться, исповедовать слабости, искать силы у Бога — это путь реального изменения.
9. Осознавать, что Бог, начав спасение, даёт и силы противостоять греху: Он вытаскивает, оживляет и укрепляет.